Этой строчкой прекрасной русской поэтессы Новеллы Матвеевой я хотел бы озаглавить короткое эссе, посвящённое одному из величайших творений мировой поэзии. У стихотворениянет звучного названия. Только номер. Сонет 66.

Сонет — поистине вопль души. Трудно вообразить другое стихотворение, в котором с такой нестерпимой болью и гневом передано неприятие поэтом всех мерзостей и несправедливостей жизни, которые для иных стали по сути общепринятой нормой. Для поэта невыносим мир, в котором торжествует бесправие и алчность, жестокость и спесь, двуличие и распутство, униженность и повсеместно торжествующее хамство.

Поэт отказывается признать это нормой жизни, он не желает мириться с этим, и, осознавая неистребимость зла, он не видит выхода и готов принять смерть как избавление. Этим взыванием к смерти сонет перекликается с общеизвестным монологом Гамлета. Однако если Гамлета отталкивает неразгаданность сути смерти, «боязнь страны, откуда ни один не возвращался…» (перевод Б. Пастернака), то в данном сонете дорогу к смерти преграждает не трепет пред неизведанным, а любовь. Любовь — вот то единственное, ради чего стоит жить, таков лейтмотив данного стихотворения. Вот, что наполняет жизнь смыслом, даёт силы стойко «терпеть удары и щелчки обидчицы судьбы. Вот, что возвышает над «Морем бед».

 

"Зову я смерть. Мне видеть невтерпёж

Достоинство, что просит подаянья,

Над простотой глумящуюся ложь,

Ничтожество в роскошном одеяньи

 

И совершенству ложный приговор,

И девственность, поруганную грубо,

И неуместной почести позор,

И мощь в плену у немощи беззубой,

 

И прямоту, что глупостью слывёт,

И глупость в маске мудреца, пророка,

И вдохновения зажатый рот,

И праведность на службе у порока.

 

Все мерзостно, что вижу я вокруг...

Но как тебя покинуть, милый друг!"

(Перевод Самуила Маршака)